Стремясь привлечь внимание властей к проблемам Книжной палаты и давно ожидаемому закону об обязательном экземпляре, Президиум Книжной палаты в качестве последней меры 19 декабря 1919 года поручает С. А. Венгерову обратиться с личными письмами к В. Д. Бонч-Бруевичу и В. В. Воровскому с просьбой ускорить решение вопроса о декрете.
Многоуважаемый Владимир Дмитриевич.
Довольно необычно, что по официальному делу я пишу Вам частное письмо и адресую его "в собственные руки". Но я не вижу других путей помочь истинному горю Российской книжной палаты. Девять месяцев длятся хлопоты или вернее мольбы Книжной палаты об издании декрета, обязывающего типографии, издательства и отделы печати доставлять Палате узаконенное число книг и номеров периодических изданий для распределения по государственным книгохранилищам и регистрации их в «Книжной летописи». Кроме переписки по этому делу, представители Книжной палаты ездили специально в Москву, чтобы добиться декрета. И переписка, и личные переговоры теоретически приводили к удовлетворительным результатам: с полной готовностью сначала Комиссариат народного просвещения, потом Вы, Владимир Дмитриевич, потом В. В. Боровский обещали в наискорейшем времени опубликовать декрет.
А дело ни с места, и мы имеем документальные данные и основания опасаться, что целый ряд провинциальных отделов печати перестанет с 1-го января доставлять нам что бы то ни было. Пожалуйста, ускорьте распубликование декрета.
Помните, что книга, не попадающая в Книжную палату, не попадет ни в Публичную библиотеку, ни в Румянцевский музей, ни в Академию наук, т.е. пропадет для истории. А самая память о книге исчезнет, если она не зарегистрирована в «Книжной летописи», которую руководствуются все историки, библиографы и исследователи.
С истинным уважением,
С. Венгеров (23 декабря 1919 г.)
В качестве иллюстрации к положению дел по собиранию и регистрации местных произведений печати адресату (В. Д. Бонч-Бруевичу) был направлен отчет представителя Книжной палаты в Казани А. И. Никифорова.